Утром приезжали в чистую зону, к ночи становилась красной…
- Елена Зеликовна, в прошлом году вы возглавили Бакулевский центр сердечно-сосудистой хирургии, один из самых больших в мире. Причем пришли на это место после известного хирурга Лео Бокерия, который остался почетным президентом центра. Что оказалось для вас самым сложным?
- Самым сложным было понять, как помочь пациентам с коронавирусом получить оптимальное лечение. И, конечно, обезопасить свой коллектив.
Прошлый год я вспоминаю как череду проблем, перетекающих из одной в другую. Бывало, утром ты приезжаешь в чистую зону, а к ночи она превращается в красную, коронавирусную.
Наш центр был постоянно загружен, хотя госпитализация плановых сердечно-сосудистых больных была снижена. Никто к нам не приезжал из регионов, а ведь большая часть нашей лечебной помощи адресована прежде всего регионам.
Сейчас все налаживается.
В этом году мы должны в полном масштабе развернуть программу высокотехнологичной медицинской помощи по программе обязательного медицинского страхования. И эпидемиологическая ситуация, надеюсь, позволит это сделать.
Также должен быть сделан акцент на молодых специалистов, которые приходят к нам учиться. Это те, кому ты можешь передать свое дело. Мне важно, чтобы этот огонь интереса, любви к медицине и желания помочь не угасал.
В этом году нам исполняется 65 лет, и, конечно, мы готовимся к этой дате. Нам хочется, чтобы после перенесенных всей медицинской общественностью страданий это был настоящий праздник.
Перевыполняем норму по телемедицине
- В прошлом году мы получили толчок к развитию новых технологий, например, телемедицины…
- Телемедицина стала частью нашей жизни, и это очень полезно и для пациентов, и для врачей. У Бакулевки есть определенная норма по количеству таких консультаций. Недавно обнаружилось, что перевыполняем норму в полтора раза.
Еще один огромный прорыв – возможности проведения разных мероприятий, конференций, обучающих курсов, семинаров.
Когда говорят, что наша медицина консервативна, не использует передовые технологии, я с этим не соглашусь. Мы сделали колоссальный прорыв в лечении, скажем, острого инфаркта миокарда. Когда-то шли дискуссии, можно ли выполнить стентирование (операция по расширению сосудов или протоков, производится с помощью особых каркасов-стентов – ред.) у определенной когорты больных, а сейчас эта операция прочно вошла в нашу жизнь.
Про роль искусственного интеллекта и роботов
- Раньше мы к замене человека роботом, искусственному интеллекту и машинному обучению относились не очень серьезно. Коренной перелом произошел, когда мы осознали, как много надо анализировать информации для принятия решения.
Искусственный интеллект можно сравнить со своеобразной интуицией – нам кажется, что мы принимаем спонтанные решения, а на самом деле мы анализируем свой опыт.
Точно так же должно быть с машинным обучением. В базу данных закладываются сотни тысяч историй болезни - успешных, менее успешных, удачных операций, менее удачных – и анализ большого количества данных позволяет врачу скорректировать решение.
Получается такой анализ огромного опыта нескольких поколений, и это позволяет принять решение в спорных случаях.
Моя голубая мечта – сделать в кардиологии такую интерактивную обучающую программу, когда ты не просто читаешь информацию, а шаг за шагом, в интерактивном режиме постигаешь возможности и диагностики, и хирургического лечения.
Например, сегодня у ультразвуковой диагностики совершенно потрясающие возможности визуализации. Еще до того, как встать за хирургический стол, врачи могут увидеть ту патологию, которая нуждается в исправлении, и, соответственно, могут потренироваться и распланировать сложную операцию.
Я не могу сказать, что кардиология – это такая сильно роботизированная область. Но думаю, мы дойдем до того, что элементы робототехники будут использоваться в лечении ишемической болезни сердца. Это самая распространенная патология у пациентов, которых мы лечим.
Аритмия – практически стопроцентное исцеление
- Вы кардиолог и специализируетесь по аритмиям…
- Аритмии бывают первичные – как нарушение электропроводки в комнате, когда где-то начинает искрить. А бывает, что нарушение ритма – это следствие другой болезни. Поэтому приходится иметь дело с самыми разными пациентами.
- А вот тут-то и пригодятся высокие технологии: можно поставить приборчик, который будет задавать нужный пульс, и человек выздоровеет?
- Не все так просто. Нарушение ритма сердца, на мой взгляд, - один из самых интересных разделов кардиологии. Почему? Потому что само сердце можно пощупать, а вот причина его биения кажется
- Елена Зеликовна, в прошлом году вы возглавили Бакулевский центр сердечно-сосудистой хирургии, один из самых больших в мире. Причем пришли на это место после известного хирурга Лео Бокерия, который остался почетным президентом центра. Что оказалось для вас самым сложным?
- Самым сложным было понять, как помочь пациентам с коронавирусом получить оптимальное лечение. И, конечно, обезопасить свой коллектив.
Прошлый год я вспоминаю как череду проблем, перетекающих из одной в другую. Бывало, утром ты приезжаешь в чистую зону, а к ночи она превращается в красную, коронавирусную.
Наш центр был постоянно загружен, хотя госпитализация плановых сердечно-сосудистых больных была снижена. Никто к нам не приезжал из регионов, а ведь большая часть нашей лечебной помощи адресована прежде всего регионам.
Сейчас все налаживается.
В этом году мы должны в полном масштабе развернуть программу высокотехнологичной медицинской помощи по программе обязательного медицинского страхования. И эпидемиологическая ситуация, надеюсь, позволит это сделать.
Также должен быть сделан акцент на молодых специалистов, которые приходят к нам учиться. Это те, кому ты можешь передать свое дело. Мне важно, чтобы этот огонь интереса, любви к медицине и желания помочь не угасал.
В этом году нам исполняется 65 лет, и, конечно, мы готовимся к этой дате. Нам хочется, чтобы после перенесенных всей медицинской общественностью страданий это был настоящий праздник.
Перевыполняем норму по телемедицине
- В прошлом году мы получили толчок к развитию новых технологий, например, телемедицины…
- Телемедицина стала частью нашей жизни, и это очень полезно и для пациентов, и для врачей. У Бакулевки есть определенная норма по количеству таких консультаций. Недавно обнаружилось, что перевыполняем норму в полтора раза.
Еще один огромный прорыв – возможности проведения разных мероприятий, конференций, обучающих курсов, семинаров.
Когда говорят, что наша медицина консервативна, не использует передовые технологии, я с этим не соглашусь. Мы сделали колоссальный прорыв в лечении, скажем, острого инфаркта миокарда. Когда-то шли дискуссии, можно ли выполнить стентирование (операция по расширению сосудов или протоков, производится с помощью особых каркасов-стентов – ред.) у определенной когорты больных, а сейчас эта операция прочно вошла в нашу жизнь.
Про роль искусственного интеллекта и роботов
- Раньше мы к замене человека роботом, искусственному интеллекту и машинному обучению относились не очень серьезно. Коренной перелом произошел, когда мы осознали, как много надо анализировать информации для принятия решения.
Искусственный интеллект можно сравнить со своеобразной интуицией – нам кажется, что мы принимаем спонтанные решения, а на самом деле мы анализируем свой опыт.
Точно так же должно быть с машинным обучением. В базу данных закладываются сотни тысяч историй болезни - успешных, менее успешных, удачных операций, менее удачных – и анализ большого количества данных позволяет врачу скорректировать решение.
Получается такой анализ огромного опыта нескольких поколений, и это позволяет принять решение в спорных случаях.
Моя голубая мечта – сделать в кардиологии такую интерактивную обучающую программу, когда ты не просто читаешь информацию, а шаг за шагом, в интерактивном режиме постигаешь возможности и диагностики, и хирургического лечения.
Например, сегодня у ультразвуковой диагностики совершенно потрясающие возможности визуализации. Еще до того, как встать за хирургический стол, врачи могут увидеть ту патологию, которая нуждается в исправлении, и, соответственно, могут потренироваться и распланировать сложную операцию.
Я не могу сказать, что кардиология – это такая сильно роботизированная область. Но думаю, мы дойдем до того, что элементы робототехники будут использоваться в лечении ишемической болезни сердца. Это самая распространенная патология у пациентов, которых мы лечим.
Аритмия – практически стопроцентное исцеление
- Вы кардиолог и специализируетесь по аритмиям…
- Аритмии бывают первичные – как нарушение электропроводки в комнате, когда где-то начинает искрить. А бывает, что нарушение ритма – это следствие другой болезни. Поэтому приходится иметь дело с самыми разными пациентами.
- А вот тут-то и пригодятся высокие технологии: можно поставить приборчик, который будет задавать нужный пульс, и человек выздоровеет?
- Не все так просто. Нарушение ритма сердца, на мой взгляд, - один из самых интересных разделов кардиологии. Почему? Потому что само сердце можно пощупать, а вот причина его биения кажется
