.
На заправке чуть зависает касса. Все клиенты становятся зрителями. На сцене двое. Боевая бабушка… нет…язык не поворачивается ее так назвать. Взрослая мэм.
Хорошая осанка, поставленный голос, уверенный взгляд. Судя по ауре – юность была крепкая, еще до 90-х, в которых она просто смеялась в лицо эпохе. С ней внук.
Явно воспитываемый в японских традициях – слова «нет или нельзя» — запрещены. Но баловать – это не синоним «отсутствия требовательности».
Пацан лет 8. Немного смахивает замашками на героя О’Генри «Вождь краснорожих».
Касса висит. Все ждут. У бабушки легкий диалог-троллинг с внуком. Чтобы было понятно – ассоциативно:
Бабушка – крепкая блестящая рельса. Внук – гибкий, юркий трос.
— Сходи в туалет.
— Может не надо?
— Может и не надо. Но останавливаться я не буду.
— А я в окно!
— Встречный ветер.
— Я открою окно в багажнике (видимо у бабули джип).
— Хорошо. Намочишь джинсы – сам постираешь и помоешь машину. (пауза)
— Лааадно…
(пацан уходит… возвращается)
— Руки помыл?
— Да!
— Зачем врать?
— Как, бабуля????
— Манжеты сухие.
(Пацан губами восхищенно пережевывает то ли «твою мать», то ли «бл…ть»….уходит-приходит)
— Может я пойду покормлю голубей?
— Иди. (пацан уходит, возвращается с возмущенным лицом)
— Там у входа два дяди курят.
— Выйди и скажи им, что на заправке курят дебилы отмороженные. Пусть затушат.
Он убегает со счастливым шкодным лицом… возвращается быстро… за ним двое… такие… сильные… уверенные… крепкие… демонстративно держащие сигареты в руках.
Я бы при встрече с ними — перешел на другую сторону улицы. Взгляд лениво вопросительный «…и… чо за… на» дальше бывает по сценарию.
Бабушка видит их заход. Публика делится пополам.
Одна достает телефоны и поп-корн. Вторая – в поисках аптечки. Охранник что-то сосредоточенно рассматривает за окном.
— Если вы ищите кто послал мальчика – это ко мне. Если начнешь ругаться матом – я тебе свисток сумкой разобью.
— Слышь, мамаша…(его перебивают, как в школе, когда учительница «накладывает» железным интонациями на глупые комментарии ученика-хулигана).
— Ты не охренел, пасынок? Какая я тебе – мамаша, полудурок, ты аморфный. Если ты думаешь, что своим целлюлитом меня прессанешь, то дико облажался.
Рот даже больше не открывай. Ты все уже себе наговорил. Не тяни ко дну свою долю, а то проотвечаешься (пацан невозмутимо выбирает колу… бабушка на секунду к нему, не меняя напора)
— Возьми лайт, там сахара меньше (возвращается обратно в монолог). — Затушили сигареты оба, и выкинули. Идиоты, прости Господи.
Как у Гоголя – немая сцена… один из парней вдруг хватает телефон, и с деловитым видом выходит… второй за ним…
— Бабуля, а если я тоже буду курить?
— Если ты будешь подтягиваться 25 раз, и тебе нечем будет заняться, и некуда тратить деньги – обкурись. Только стул вытирай.
— Зачем?
— Никотин из попы будет сочиться.
— Бабуля, а как вы раньше переписывались, айпадов и телефонов не было!!!
— На бересте, бл*ть (видимо слегка закончилось ее терпение).
Пацан счастливо улыбается. Кассирша: «Касса заработала».
Публика аплодирует.
На заправке чуть зависает касса. Все клиенты становятся зрителями. На сцене двое. Боевая бабушка… нет…язык не поворачивается ее так назвать. Взрослая мэм.
Хорошая осанка, поставленный голос, уверенный взгляд. Судя по ауре – юность была крепкая, еще до 90-х, в которых она просто смеялась в лицо эпохе. С ней внук.
Явно воспитываемый в японских традициях – слова «нет или нельзя» — запрещены. Но баловать – это не синоним «отсутствия требовательности».
Пацан лет 8. Немного смахивает замашками на героя О’Генри «Вождь краснорожих».
Касса висит. Все ждут. У бабушки легкий диалог-троллинг с внуком. Чтобы было понятно – ассоциативно:
Бабушка – крепкая блестящая рельса. Внук – гибкий, юркий трос.
— Сходи в туалет.
— Может не надо?
— Может и не надо. Но останавливаться я не буду.
— А я в окно!
— Встречный ветер.
— Я открою окно в багажнике (видимо у бабули джип).
— Хорошо. Намочишь джинсы – сам постираешь и помоешь машину. (пауза)
— Лааадно…
(пацан уходит… возвращается)
— Руки помыл?
— Да!
— Зачем врать?
— Как, бабуля????
— Манжеты сухие.
(Пацан губами восхищенно пережевывает то ли «твою мать», то ли «бл…ть»….уходит-приходит)
— Может я пойду покормлю голубей?
— Иди. (пацан уходит, возвращается с возмущенным лицом)
— Там у входа два дяди курят.
— Выйди и скажи им, что на заправке курят дебилы отмороженные. Пусть затушат.
Он убегает со счастливым шкодным лицом… возвращается быстро… за ним двое… такие… сильные… уверенные… крепкие… демонстративно держащие сигареты в руках.
Я бы при встрече с ними — перешел на другую сторону улицы. Взгляд лениво вопросительный «…и… чо за… на» дальше бывает по сценарию.
Бабушка видит их заход. Публика делится пополам.
Одна достает телефоны и поп-корн. Вторая – в поисках аптечки. Охранник что-то сосредоточенно рассматривает за окном.
— Если вы ищите кто послал мальчика – это ко мне. Если начнешь ругаться матом – я тебе свисток сумкой разобью.
— Слышь, мамаша…(его перебивают, как в школе, когда учительница «накладывает» железным интонациями на глупые комментарии ученика-хулигана).
— Ты не охренел, пасынок? Какая я тебе – мамаша, полудурок, ты аморфный. Если ты думаешь, что своим целлюлитом меня прессанешь, то дико облажался.
Рот даже больше не открывай. Ты все уже себе наговорил. Не тяни ко дну свою долю, а то проотвечаешься (пацан невозмутимо выбирает колу… бабушка на секунду к нему, не меняя напора)
— Возьми лайт, там сахара меньше (возвращается обратно в монолог). — Затушили сигареты оба, и выкинули. Идиоты, прости Господи.
Как у Гоголя – немая сцена… один из парней вдруг хватает телефон, и с деловитым видом выходит… второй за ним…
— Бабуля, а если я тоже буду курить?
— Если ты будешь подтягиваться 25 раз, и тебе нечем будет заняться, и некуда тратить деньги – обкурись. Только стул вытирай.
— Зачем?
— Никотин из попы будет сочиться.
— Бабуля, а как вы раньше переписывались, айпадов и телефонов не было!!!
— На бересте, бл*ть (видимо слегка закончилось ее терпение).
Пацан счастливо улыбается. Кассирша: «Касса заработала».
Публика аплодирует.
