.
Женщина возобновила водительские права. Когда клерк заполнял необходимые документы, то попросил изложить ее профессию.
Она колебалась, не зная, как себя классифицировать. «Я имею в виду, — объяснил клерк, — у вас есть работа, или вы просто…?»
«Конечно, у меня есть работа», — огрызнулась женщина. «Я — мать». «Мы не называем «мать» профессией… «Домохозяйка» покрывает это значение, — решительно сказал клерк.
Я совсем забыла про эту историю, пока однажды не оказалась в том же положении, через много лет, в нашем местном отделении полиции.
Клерк была женщиной, явно карьеристкой, сбалансированной, работоспособной и обладала громким званием вроде «официальный следователь» или «городской регистратор».
«Кем работаете?» — пробормотала она. Что заставило меня сказать это, я не знаю… Слова просто выскочили.«Я являюсь научным сотрудником в области развития детей и человеческих отношений».
Клерк сделала паузу, ручка замерла в воздухе, и она подняла на меня глаза, как будто она не слышала правильного ответа. Я медленно повторила название, подчеркнув наиболее значимые слова.
Затем я с изумлением уставилась на мое заявление, которое было записано жирными черными чернилами в официальной анкете!
«Могу я спросить, — сказала клерк с новым интересом, — что вы делаете в своей области?»
Хладнокровно, без каких-либо следов ярости в голосе, я услышала, как отвечаю ей: «У меня есть постоянная программа исследований в лабораториях и на местах.
У меня есть четыре помощника-лаборанта. Конечно, работа является одной из самых востребованных в гуманитарных науках, и я часто работаю по 14 часов в день.
Но эта работа более сложная, чем большинство карьер, и награды гораздо более удовлетворительны, чем просто деньги ».
В голосе женщины нарастало уважение, когда она заполнила форму, встала и лично проводила меня до двери.
Когда я вернулась домой, чему способствовала моя блестящая новая карьера, меня приветствовали мои лаборанты: в возрасте 10, 7 и 3 лет, а наверху я могла услышать нашу новую экспериментальную модель, 6 месяцев, занятую программой развития ребенка, которая тестировала новый вокальный рисунок.
Я чувствовала, что победила бюрократию! И я поступила на официальную запись как человек, более известный и незаменимый для человечества, чем «просто еще одна мать».
Материнство… Какая славная карьера! Особенно, когда есть титул на двери
Женщина возобновила водительские права. Когда клерк заполнял необходимые документы, то попросил изложить ее профессию.
Она колебалась, не зная, как себя классифицировать. «Я имею в виду, — объяснил клерк, — у вас есть работа, или вы просто…?»
«Конечно, у меня есть работа», — огрызнулась женщина. «Я — мать». «Мы не называем «мать» профессией… «Домохозяйка» покрывает это значение, — решительно сказал клерк.
Я совсем забыла про эту историю, пока однажды не оказалась в том же положении, через много лет, в нашем местном отделении полиции.
Клерк была женщиной, явно карьеристкой, сбалансированной, работоспособной и обладала громким званием вроде «официальный следователь» или «городской регистратор».
«Кем работаете?» — пробормотала она. Что заставило меня сказать это, я не знаю… Слова просто выскочили.«Я являюсь научным сотрудником в области развития детей и человеческих отношений».
Клерк сделала паузу, ручка замерла в воздухе, и она подняла на меня глаза, как будто она не слышала правильного ответа. Я медленно повторила название, подчеркнув наиболее значимые слова.
Затем я с изумлением уставилась на мое заявление, которое было записано жирными черными чернилами в официальной анкете!
«Могу я спросить, — сказала клерк с новым интересом, — что вы делаете в своей области?»
Хладнокровно, без каких-либо следов ярости в голосе, я услышала, как отвечаю ей: «У меня есть постоянная программа исследований в лабораториях и на местах.
У меня есть четыре помощника-лаборанта. Конечно, работа является одной из самых востребованных в гуманитарных науках, и я часто работаю по 14 часов в день.
Но эта работа более сложная, чем большинство карьер, и награды гораздо более удовлетворительны, чем просто деньги ».
В голосе женщины нарастало уважение, когда она заполнила форму, встала и лично проводила меня до двери.
Когда я вернулась домой, чему способствовала моя блестящая новая карьера, меня приветствовали мои лаборанты: в возрасте 10, 7 и 3 лет, а наверху я могла услышать нашу новую экспериментальную модель, 6 месяцев, занятую программой развития ребенка, которая тестировала новый вокальный рисунок.
Я чувствовала, что победила бюрократию! И я поступила на официальную запись как человек, более известный и незаменимый для человечества, чем «просто еще одна мать».
Материнство… Какая славная карьера! Особенно, когда есть титул на двери
