На круглом столе «МК» эксперты обсудили ситуацию с домашним насилием.
Как сегодня защищены женщины и дети от домашних тиранов, куда бежать и что делать, как снизить количество конфликтов, которые могут закончиться убийством жертвы, что изменит закон о профилактике семейно-бытового насилия, – на эти и другие болезненные для множества семей темы высказались участники дискуссии.
«Я не дам тебе денег»
Зампредседателя Совета при Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Ирина Киркора отметила, что ограничительные меры из-за коронавируса, когда семьи оказались запертыми в одном пространстве, способствовали росту числа таких случаев.
– Даже в тех семьях, в которых никогда не было фактов насилия, были выявлены случаи агрессии. Закон о профилактике семейно-бытового насилия – это возможность сохранить жизнь будущей жертве, а для агрессора избежать тюрьмы. Даже если агрессор понес наказание, то важно продолжать работу с ним и дальше.
По мнению президента коллегии адвокатов Алексея Паршина, декриминализация 116 статьи о побоях и передача ее в Административный кодекс никак проблему не решила, хотя и привела к всплеску обращений. Согласно новой статистике правозащитных организаций, в год от семейного насилия погибает 5 тыс. женщин, «но абсолютно неважно, сколько погибает в год, каждый случай – это человеческая трагедия, и каждый случай можно было бы предотвратить», – считает адвокат. При этом страдают не только люди, семьи, но и государство, которое несет огромные экономические потери: сидят на больничных или погибают трудоспособные люди, растут затраты на работу государственной машины правоохранительных органов, судов и т.д.
Адвокат Екатерина Тягай продолжает:
– По своей работе я вижу, как бытовое насилие в разных формах становится постоянным фоном в каких-то семьях, агрессия считается нормой, и это чудовищно. А начинается насилие зачастую не с физической формы, а с устной: «Я не дам денег», «Я не разрешаю встретиться с друзьями, выйти из дома» и т.д. Первая пощечина, первый подзатыльник, «потряс за плечи», «запер в комнате, не давал есть», – это опасные звоночки, которые впоследствии могут привести к более серьезным формам физического насилия. Я уже не говорю о насильственных действиях сексуального характера, это остается в «серой зоне» семейных отношений; считается, что муж не может изнасиловать жену, ведь она не может быть против близости.
– Все начинается с детства, – считает психолог Елена Улитова. – Наше общество остается слепо, когда возникают какие-то далеко идущие последствия от того, что в семьях относятся жестоко или просто равнодушно к детям. Ребенок получил затрещину от мамы или папы, пошел в школу, толкнул одноклассника или пнул кошку, идет перенаправление агрессии, это формирует из него в будущем агрессора. У нас должно перестать быть нормой орать на ребенка, запирать его в комнате и т.д. Ребенок должен иметь возможность пожаловаться. Ребенок должен понимать, что хорошо, а что плохо, как с ним могут себя вести взрослые, а как нет.
– Почему женщины терпят насилие?
– Когда жертва подаст заявление в полицию или выйдет от психолога, а затем возвращается домой к мужу, то он падает на колени, кается, обещает, что никогда так больше не будет. После этого она идет забирает заявление, она ему верит, и все идет по кругу. Самое обидное, что такое происходит не только в маргинальных семьях, но и в обычных благополучных.
По мнению психолога, проблема в том, что общество не поддерживает женщину. Социум говорит, что она сама виновата, что она его спровоцировала, что она сама его выбрала.
Даже родственники порой от нее отворачиваются, не веря, как такой «замечательный Вася» мог такое сделать. И она начинает думать, может, я и вправду себя как-то не так веду? Мы должны учиться сами и учить этих женщин и детей доверять своим чувствам.
При этом большинство случаев происходит, когда женщина готова уйти или уходит, агрессор начинает ее преследовать. «В законе, о котором мы говорим и который есть во многих странах, будет и запрет на приближение, и запрет на преследование, охранный ордер и т.д. А декриминализация побоев только усугубила ситуацию. Те 5000 руб., которые заплатит агрессор, никак не пугают его, это столько же, сколько штраф за отсутствие маски в метро. Такое наказание не остановит его. Кризисные центры хорошо работают, но этого мало. Женщине некуда пойти, ей не на что жить, нужно помогать ей в трудоустройстве и т.д.».
– Что делать, пока не принят закон?
– Без изменения законодательства мы вряд ли сможем что-то изменить. У правозащитников, сотрудников кризисных центров опускаются руки, потому что эффективных механизмов у них нет. Спросите любого участкового, есть ли у него инструменты, чтобы воздействовать на домашнего дебошира? Он ответит, что нет. Все, что у нас есть сейчас – это помощь кризисных центров, где можно получить психологическую и юридическую помощь. Но все работает опять же по факту случившегося насилия, а не на предупреждение, – заключает Алексей Паршин.
Как сегодня защищены женщины и дети от домашних тиранов, куда бежать и что делать, как снизить количество конфликтов, которые могут закончиться убийством жертвы, что изменит закон о профилактике семейно-бытового насилия, – на эти и другие болезненные для множества семей темы высказались участники дискуссии.
«Я не дам тебе денег»
Зампредседателя Совета при Президенте России по развитию гражданского общества и правам человека Ирина Киркора отметила, что ограничительные меры из-за коронавируса, когда семьи оказались запертыми в одном пространстве, способствовали росту числа таких случаев.
– Даже в тех семьях, в которых никогда не было фактов насилия, были выявлены случаи агрессии. Закон о профилактике семейно-бытового насилия – это возможность сохранить жизнь будущей жертве, а для агрессора избежать тюрьмы. Даже если агрессор понес наказание, то важно продолжать работу с ним и дальше.
По мнению президента коллегии адвокатов Алексея Паршина, декриминализация 116 статьи о побоях и передача ее в Административный кодекс никак проблему не решила, хотя и привела к всплеску обращений. Согласно новой статистике правозащитных организаций, в год от семейного насилия погибает 5 тыс. женщин, «но абсолютно неважно, сколько погибает в год, каждый случай – это человеческая трагедия, и каждый случай можно было бы предотвратить», – считает адвокат. При этом страдают не только люди, семьи, но и государство, которое несет огромные экономические потери: сидят на больничных или погибают трудоспособные люди, растут затраты на работу государственной машины правоохранительных органов, судов и т.д.
Адвокат Екатерина Тягай продолжает:
– По своей работе я вижу, как бытовое насилие в разных формах становится постоянным фоном в каких-то семьях, агрессия считается нормой, и это чудовищно. А начинается насилие зачастую не с физической формы, а с устной: «Я не дам денег», «Я не разрешаю встретиться с друзьями, выйти из дома» и т.д. Первая пощечина, первый подзатыльник, «потряс за плечи», «запер в комнате, не давал есть», – это опасные звоночки, которые впоследствии могут привести к более серьезным формам физического насилия. Я уже не говорю о насильственных действиях сексуального характера, это остается в «серой зоне» семейных отношений; считается, что муж не может изнасиловать жену, ведь она не может быть против близости.
– Все начинается с детства, – считает психолог Елена Улитова. – Наше общество остается слепо, когда возникают какие-то далеко идущие последствия от того, что в семьях относятся жестоко или просто равнодушно к детям. Ребенок получил затрещину от мамы или папы, пошел в школу, толкнул одноклассника или пнул кошку, идет перенаправление агрессии, это формирует из него в будущем агрессора. У нас должно перестать быть нормой орать на ребенка, запирать его в комнате и т.д. Ребенок должен иметь возможность пожаловаться. Ребенок должен понимать, что хорошо, а что плохо, как с ним могут себя вести взрослые, а как нет.
– Почему женщины терпят насилие?
– Когда жертва подаст заявление в полицию или выйдет от психолога, а затем возвращается домой к мужу, то он падает на колени, кается, обещает, что никогда так больше не будет. После этого она идет забирает заявление, она ему верит, и все идет по кругу. Самое обидное, что такое происходит не только в маргинальных семьях, но и в обычных благополучных.
По мнению психолога, проблема в том, что общество не поддерживает женщину. Социум говорит, что она сама виновата, что она его спровоцировала, что она сама его выбрала.
Даже родственники порой от нее отворачиваются, не веря, как такой «замечательный Вася» мог такое сделать. И она начинает думать, может, я и вправду себя как-то не так веду? Мы должны учиться сами и учить этих женщин и детей доверять своим чувствам.
При этом большинство случаев происходит, когда женщина готова уйти или уходит, агрессор начинает ее преследовать. «В законе, о котором мы говорим и который есть во многих странах, будет и запрет на приближение, и запрет на преследование, охранный ордер и т.д. А декриминализация побоев только усугубила ситуацию. Те 5000 руб., которые заплатит агрессор, никак не пугают его, это столько же, сколько штраф за отсутствие маски в метро. Такое наказание не остановит его. Кризисные центры хорошо работают, но этого мало. Женщине некуда пойти, ей не на что жить, нужно помогать ей в трудоустройстве и т.д.».
– Что делать, пока не принят закон?
– Без изменения законодательства мы вряд ли сможем что-то изменить. У правозащитников, сотрудников кризисных центров опускаются руки, потому что эффективных механизмов у них нет. Спросите любого участкового, есть ли у него инструменты, чтобы воздействовать на домашнего дебошира? Он ответит, что нет. Все, что у нас есть сейчас – это помощь кризисных центров, где можно получить психологическую и юридическую помощь. Но все работает опять же по факту случившегося насилия, а не на предупреждение, – заключает Алексей Паршин.
