Трагедия случилась 5 июля. Павлу Белокринкину, сыну Людмилы Хитяевой от первого брака с актером Александром Белокринкиным, было 69 лет.
- Утром позвонила моя невестка Юля и сообщила: Паши не стало. Это был шок и потрясение. Ничего не могу понять, — рассказала нам Людмила Ивановна. - У Паши - больное сердце. Он долго работал в Таиланде в российском посольстве. Потом занялся бизнесом, правда не очень успешно. Там климат тяжелый - +35 C. Он надорвал здоровье работой. Вернулся в Москву. Я определила его в реабилитационный центр.
Целый консилиум собирался: врачи не могли понять, что с ним происходит, почему в легких скапливается жидкость. Говорили: 70 лет – это критический возраст для мужчин. 3 июля он вернулся домой из этого центра, а 5 июля – умер. Я превратилась в тень. Трагедия, когда мать пережила своего ребенка. Меня спасает то, что я занимаюсь похоронами. Я заказала гроб, венки, цветы. Но возникла проблема с захоронением. Пока неизвестно, дадут мне разрешение похоронить сына на Преображенском кладбище или нет.
Я думаю наперед, когда прошу место. Мне в августе исполнится 93 года… Все мы смертны. Думаю и о своем будущем...
Мне говорят: народных артистов хоронят на Троекуровском кладбище. Но я не хочу на Троекуровском. На Преображенском похоронены мои родители - папа и мама. Я от своих родителей никуда не пойду. Папа умер в 1992-м году. Тогда мы все вдруг стали нищими. Я накопила денег, чтобы купить место для семейного захоронения. Тогда было проще получить разрешение. Это был крошечный, узкий кусочек земли. На большее не хватило. Через четыре года в 1995-м году ушла моя мама. И места там не осталось. На новой кусочек земли, как мне говорят, разрешения сейчас не дают. Не понимаю причину отказа.
На Преображенском есть свободная земля. Я вижу: появляются новые могилы, на них вырастают огромные памятники из гранита. Значит, кому-то все-таки можно. Ждут денег от меня? Кто-то сказал, что один квадратный метр земли на московских кладбищах стоит 500-600 тысяч рублей… Но ведь дело не только в деньгах. Обидно: выходишь на сцену и о тебе говорят: «Вот наша легенда, народная артистка, она снялась в культовых фильмах «Екатерина Воронина», «Евдокия», «Тихий Дон», «Приваловские миллионы», «Вечера на хуторе близ Диканьки»…».
Эти фильмы стали классикой, их постоянно показывают. Я до сих пор получаю письма от молодежи, со мной здороваются молодые люди, узнают на улице, в магазине. Подходят - благодарят за картины, говорят хорошие слова. Но когда сталкиваешься с реальной проблемой, тем более представьте мое нынешнее состояние – умер единственный сын, никакие заслуги, признание ничего не решают. Не знаю, что делать: говорят, надо с петицией обращаться к руководству города, чтобы хотя бы в виде исключения дали разрешение похоронить сына там, где я прошу.
- Утром позвонила моя невестка Юля и сообщила: Паши не стало. Это был шок и потрясение. Ничего не могу понять, — рассказала нам Людмила Ивановна. - У Паши - больное сердце. Он долго работал в Таиланде в российском посольстве. Потом занялся бизнесом, правда не очень успешно. Там климат тяжелый - +35 C. Он надорвал здоровье работой. Вернулся в Москву. Я определила его в реабилитационный центр.
Целый консилиум собирался: врачи не могли понять, что с ним происходит, почему в легких скапливается жидкость. Говорили: 70 лет – это критический возраст для мужчин. 3 июля он вернулся домой из этого центра, а 5 июля – умер. Я превратилась в тень. Трагедия, когда мать пережила своего ребенка. Меня спасает то, что я занимаюсь похоронами. Я заказала гроб, венки, цветы. Но возникла проблема с захоронением. Пока неизвестно, дадут мне разрешение похоронить сына на Преображенском кладбище или нет.
Я думаю наперед, когда прошу место. Мне в августе исполнится 93 года… Все мы смертны. Думаю и о своем будущем...
Мне говорят: народных артистов хоронят на Троекуровском кладбище. Но я не хочу на Троекуровском. На Преображенском похоронены мои родители - папа и мама. Я от своих родителей никуда не пойду. Папа умер в 1992-м году. Тогда мы все вдруг стали нищими. Я накопила денег, чтобы купить место для семейного захоронения. Тогда было проще получить разрешение. Это был крошечный, узкий кусочек земли. На большее не хватило. Через четыре года в 1995-м году ушла моя мама. И места там не осталось. На новой кусочек земли, как мне говорят, разрешения сейчас не дают. Не понимаю причину отказа.
На Преображенском есть свободная земля. Я вижу: появляются новые могилы, на них вырастают огромные памятники из гранита. Значит, кому-то все-таки можно. Ждут денег от меня? Кто-то сказал, что один квадратный метр земли на московских кладбищах стоит 500-600 тысяч рублей… Но ведь дело не только в деньгах. Обидно: выходишь на сцену и о тебе говорят: «Вот наша легенда, народная артистка, она снялась в культовых фильмах «Екатерина Воронина», «Евдокия», «Тихий Дон», «Приваловские миллионы», «Вечера на хуторе близ Диканьки»…».
Эти фильмы стали классикой, их постоянно показывают. Я до сих пор получаю письма от молодежи, со мной здороваются молодые люди, узнают на улице, в магазине. Подходят - благодарят за картины, говорят хорошие слова. Но когда сталкиваешься с реальной проблемой, тем более представьте мое нынешнее состояние – умер единственный сын, никакие заслуги, признание ничего не решают. Не знаю, что делать: говорят, надо с петицией обращаться к руководству города, чтобы хотя бы в виде исключения дали разрешение похоронить сына там, где я прошу.
