Пугачева вернулась, но это — не Пугачева. Нас обманули.
Эти нарочитые жесты — пнуть ногой дверь автомобиля, эти агрессивные фразы — «хочу набить кому-то морду»... А главное, она специально остановила машину, чтобы дать комментарии журналистам. То есть объясниться! Оправдаться!
А новое видео с надписью на телецентре «Останкино», которое с утра понедельника распространяется по Сети: «Алла, где мужа (далее нецензурно, типа потеряла)». Это — уже второе публичное оскорбление. Грязное, уничижительное. И... безнаказанное.Разве так должна возвращаться из изгнания Примадонна? Нет. Значит, или изгнания не было, или Примадонна больше не Примадонна...
Как страшно уехать из страны человеком, в эпоху которого Брежнев был мелким политическим деятелем, и вернуться как в другое измерение. Где равные — те, кто еще вчера был рад встретиться где-то в верхах и рассыпаться в комплиментах, вытирают о тебя ноги, да еще публично. Где желтая пресса продолжает на тебя охоту, но ты для них больше не краснокнижный экспонат, а просто добыча. А полвека обожавшая тебя публика сегодня равнодушно взирает на то, как ты пытаешься выстоять. И ты на своей шкуре вдруг понимаешь, что тот самый шаг от любви до ненависти — это еще не самое страшное, а вот крошечный шажок от любви до равнодушия...
Как бы я не хотела сегодня быть на ее месте! И не надо говорить, что, дескать, не ей нужно сочувствовать, есть те, кому намного хуже. Вот именно ей-то как раз очень нужно, потому что Пугачева в ловушке. Это не первая ловушка, которую ей подкинула жизнь, но, похоже, самая крепкая.
И Алла Борисовна не знает, как себя вести. И ее сегодняшняя хамоватость — она ведь не от небольшого ума и даже не от абсолютной уверенности в своем исключительном положении, праве, непогрешимости, потому что величие и вседозволенность — это не одно и то же. Ее, такое вот нарочито развязное поведение — оно от растерянности. А может быть, и от отчаяния.
Пугачева вернулась наводить мосты. Исправлять ситуацию. Она — Примадонна. Она хочет для своей семьи королевского существования. Но белый конь подвел, и въехать на нем не получилось...
Близкие к власти люди открыто говорят Пугачевой, чем она должна пожертвовать, чтобы вернуть свой статус. И даже пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Он не просто высказался, а, собственно, поставил точки над «i», обозначив, что к самой-то Алле Борисовне вопросов нет: «Я не слышал ни одного (антироссийского) заявления от Пугачевой...» Но! «А ее супруг Галкин делал очень плохие заявления, нам с ним явно не по пути». Дескать, решайте Алла Борисовна, с кем вы: со страной или со своим благоверным? Пока еще работает только для вас эксклюзивное спецпредложение: сын за отца, то бишь жена за мужа не отвечает.
А что Галкин? Выбрав свой собственный путь, он фактически жену сегодня бросил. На амбразуру. В надежде, что она ее собой закроет, что ей хватит масштаба, силы, ума, отношений, а главное, той любви, которую к ней испытывают россияне. Но, похоже, все это может спасти только одну Аллу, а не их обоих.
А может, Алла Борисовна и сама вызвалась? Понимая, что семья - это как в том анекдоте про три головы дракона: как пить, так одна, а как блевать, так всем вместе. Поэтому возвращайся, мобилизуй все свои ресурсы, поднимай все связи, аккумулируй все возможности и думай, думай, что тебе делать? Стоять против всех, организовывать новые «Рождественские встречи», насильно заставляя прессу менять инфоповоды в свою пользу, отвечать на болезненные для тебя вопросы детей «а когда папа...», и терпеть, не опровергать громкие заголовки о разводе — дескать, пусть так! Пусть создается нужное общественное мнение!
Или с кровью содрать с себя уже приросшую кожей королевскую мантию и прямо по ней, не поднимая, сбросив опостылевшие — за столько то лет! — сценические туфли на огромном каблуке, босой уйти в забвение...
На что у Аллы Борисовны хватит сил?
Во всем огромном творческом наследии Пугачевой есть только одна по-настоящему трагическая песня — «Когда я уйду». Помните, «Желай — не желай, не прокрутишь назад/Отснятой судьбой киноленты/Лишь только вдогонку за мной полетят/Растаявшие аплодисменты».
Вряд ли в 1979 год, когда эта песня была записана, тогда тридцатилетняя еще далеко не Примадонна, а просто обожаемая народом Пугачиха думала о том, что ее звездная карьера может оборваться не физической смертью, а куда хуже — пренебрежением, бесславием и забытьем. И даже не по ее вине, а — смешно сказать! — по семейным обстоятельствам.
Эти нарочитые жесты — пнуть ногой дверь автомобиля, эти агрессивные фразы — «хочу набить кому-то морду»... А главное, она специально остановила машину, чтобы дать комментарии журналистам. То есть объясниться! Оправдаться!
А новое видео с надписью на телецентре «Останкино», которое с утра понедельника распространяется по Сети: «Алла, где мужа (далее нецензурно, типа потеряла)». Это — уже второе публичное оскорбление. Грязное, уничижительное. И... безнаказанное.Разве так должна возвращаться из изгнания Примадонна? Нет. Значит, или изгнания не было, или Примадонна больше не Примадонна...
Как страшно уехать из страны человеком, в эпоху которого Брежнев был мелким политическим деятелем, и вернуться как в другое измерение. Где равные — те, кто еще вчера был рад встретиться где-то в верхах и рассыпаться в комплиментах, вытирают о тебя ноги, да еще публично. Где желтая пресса продолжает на тебя охоту, но ты для них больше не краснокнижный экспонат, а просто добыча. А полвека обожавшая тебя публика сегодня равнодушно взирает на то, как ты пытаешься выстоять. И ты на своей шкуре вдруг понимаешь, что тот самый шаг от любви до ненависти — это еще не самое страшное, а вот крошечный шажок от любви до равнодушия...
Как бы я не хотела сегодня быть на ее месте! И не надо говорить, что, дескать, не ей нужно сочувствовать, есть те, кому намного хуже. Вот именно ей-то как раз очень нужно, потому что Пугачева в ловушке. Это не первая ловушка, которую ей подкинула жизнь, но, похоже, самая крепкая.
И Алла Борисовна не знает, как себя вести. И ее сегодняшняя хамоватость — она ведь не от небольшого ума и даже не от абсолютной уверенности в своем исключительном положении, праве, непогрешимости, потому что величие и вседозволенность — это не одно и то же. Ее, такое вот нарочито развязное поведение — оно от растерянности. А может быть, и от отчаяния.
Пугачева вернулась наводить мосты. Исправлять ситуацию. Она — Примадонна. Она хочет для своей семьи королевского существования. Но белый конь подвел, и въехать на нем не получилось...
Близкие к власти люди открыто говорят Пугачевой, чем она должна пожертвовать, чтобы вернуть свой статус. И даже пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. Он не просто высказался, а, собственно, поставил точки над «i», обозначив, что к самой-то Алле Борисовне вопросов нет: «Я не слышал ни одного (антироссийского) заявления от Пугачевой...» Но! «А ее супруг Галкин делал очень плохие заявления, нам с ним явно не по пути». Дескать, решайте Алла Борисовна, с кем вы: со страной или со своим благоверным? Пока еще работает только для вас эксклюзивное спецпредложение: сын за отца, то бишь жена за мужа не отвечает.
А что Галкин? Выбрав свой собственный путь, он фактически жену сегодня бросил. На амбразуру. В надежде, что она ее собой закроет, что ей хватит масштаба, силы, ума, отношений, а главное, той любви, которую к ней испытывают россияне. Но, похоже, все это может спасти только одну Аллу, а не их обоих.
А может, Алла Борисовна и сама вызвалась? Понимая, что семья - это как в том анекдоте про три головы дракона: как пить, так одна, а как блевать, так всем вместе. Поэтому возвращайся, мобилизуй все свои ресурсы, поднимай все связи, аккумулируй все возможности и думай, думай, что тебе делать? Стоять против всех, организовывать новые «Рождественские встречи», насильно заставляя прессу менять инфоповоды в свою пользу, отвечать на болезненные для тебя вопросы детей «а когда папа...», и терпеть, не опровергать громкие заголовки о разводе — дескать, пусть так! Пусть создается нужное общественное мнение!
Или с кровью содрать с себя уже приросшую кожей королевскую мантию и прямо по ней, не поднимая, сбросив опостылевшие — за столько то лет! — сценические туфли на огромном каблуке, босой уйти в забвение...
На что у Аллы Борисовны хватит сил?
Во всем огромном творческом наследии Пугачевой есть только одна по-настоящему трагическая песня — «Когда я уйду». Помните, «Желай — не желай, не прокрутишь назад/Отснятой судьбой киноленты/Лишь только вдогонку за мной полетят/Растаявшие аплодисменты».
Вряд ли в 1979 год, когда эта песня была записана, тогда тридцатилетняя еще далеко не Примадонна, а просто обожаемая народом Пугачиха думала о том, что ее звездная карьера может оборваться не физической смертью, а куда хуже — пренебрежением, бесславием и забытьем. И даже не по ее вине, а — смешно сказать! — по семейным обстоятельствам.
